Бывший чемпион UFC в лёгком весе россиянин Хабиб Нурмагомедов провёл пресс-конференцию после завершения ММА-турнира своего промоушена Eagle Fighting Championship в Кыргызстане.
Хабиб ответил на вопросы о возможности возобновления своей спортивной карьеры, рассказал о сложностях в соблюдении диеты, высказался об уличных драках, множестве MMA-промоушенов, а также ответил на другие вопросы журналистов.
— В одной из сториз вы написали: "Вот стол. Как здесь соблюдать диету?" Как вас встретили в Кыргызстане? Что по поводу стола? Получается ли соблюдать диету?
— Нет, здесь диету не получается соблюдать. С этим тяжело. Вообще в Средней Азии хорошо кормят. Нигде такого гостеприимства не проявляют, как здесь, в Средней Азии, особенно в эти дни в Кыргызстане. Там ребята были, которые на диете сидели. Мы же прилетели прям с Bellator. Они были в предвкушении Кыргызстана, зная, что здесь столы будут очень богаты. Мне надо сейчас диету соблюдать. Я так — держу себя, стараюсь не срываться, но признаюсь — это очень тяжело.
— Что вы ощущали после завершения карьеры, после того, как вы объявили об этом в октагоне?
— Именно в октагоне у меня разные эмоции были. Такие смешанные эмоции, которые тяжело объяснить словами. Но я к этому уже был готов. Я заранее знал, что это мой последний бой. Сразу после того, что случилось с моим отцом, я через пару недель уже был в курсе, что это будет мой последний бой. Я уже как-то был к этому готов. Близкие об этом не знали. Я особо не делился этой информацией, потому что я не знал, какой исход будет. Но где-то на 99% я был уверен, что это будет последний бой. Эмоции были… Знаете, когда ты занимаешься каким-то делом всю жизнь, у тебя появляется некая зависимость. И просто так это оставить, когда ты на вершине спорта, когда ты знаменитый, когда ты сильный, когда тебе предлагают ещё деньги… Сказать всему этому "нет" — это очень тяжело. Ну я был решительный, и до сих пор остаюсь при этом мнении. Оно у меня не меняется. Это тяжелое решение, но одновременно я считаю, что я правильно поступил.
Хабиб Нурмагомедов назвал лучшего боксёра планеты. Ну, по его мнению
— Я читал, что ты от груди жал 160 кг. Правда это или нет? Если нет, то какой твой рекорд в жиме лежа?
— 160 кг я никогда не жал. Где-то 120 кг, наверное. Где-то 2-3 раза максимум. Я не любитель штанги, качки. Я это всё делаю, чтобы выглядеть как спортсмен. А так — я не люблю качку. Основное — я делаю классику: отжимания, турник, брусья, прыжки — всё, что нужно для атлета.
— В какой момент своей карьеры ты почувствовал себя в пиковой форме в плане физических кондиций?
— Вообще у бойцов, спортсменов, бывает, что физическая форма может выйти на пик, а твоя ментальная составляющая может отставать. А бывает некоторые ментально впереди, но физически они не дотягивают. И вот я почувствовал, что в последнем моём бою физическая и ментальная игра у меня на один уровень вышла. 32 года, это уже был 29 бой, 12 лет профессиональной карьеры. И я когда зашёл, я почувствовал, что не только Гэтжи, но и другим бойцам тяжело у меня будет выиграть в это время, потому что нужно вырубить меня или сделать так, чтобы я уснул. А так — когда буду видеть соперника, постоянно буду биться, как в стойке, так и в партере. В целом, в этом виде спорта мне тяжело будет противостоять. Такие мысли у меня во время боя были. Я думаю, что в самой пиковой форме я был в последнем бою, хотя у меня до боя было множество травм, и я не был на 100% подготовлен к этому бою. Но когда уже зашёл туда, я почувствовал этот пик.
— Какой единственный случай мог бы тебя чуть-чуть заставить передумать и, возможно, продолжить карьеру?
— Я не думаю, что что-то может заставить. Я не вижу ничего. Я уже абсолютно сфокусирован на другие моменты. Есть ребята, есть свой бизнес, есть семья. Много моментов есть своих, которыми я должен заниматься. Я не вижу себя, чтобы я сейчас тренировался, чтобы выступить, и так далее. Пускай молодые этим занимаются.
— Бойцы разного уровня участвуют в уличных драках, показывает свою силу, когда это не нужно делать. Используют свою подготовку для того, чтобы решать проблемы на улицах. Частенько и в вашу сторону звучат обвинения, что вы подаёте плохой пример молодёжи. Что бы вы сказали ребятам, которые используют свои бойцовские навыки, но при этом ваши большие фанаты?
— Мне, я думаю, нельзя драться на улице. И таким, как я, тоже, наверное, нельзя. Если эта сила используется, то должна использоваться в самозащите. И эта самозащита должна быть более ограничена, потому что защищая себя ты тоже можешь человека убить. Но ты можешь человека просто повалить и дать понять, что… Я не приветствую это. Если у человека есть сила и он использует её не по назначению — это, конечно, не приветствуется. Разницы нет — я или другой, здесь не должно быть исключений.
Но бывают такие примеры. Я думаю, это не только в наше время, это всегда так было, во все времена. Каждый раз, когда человек приходит к какой-то силе, к какой-то власти — он теряет самоконтроль. Это всегда так было: и 2000 лет назад, и 1000 лет назад, и сейчас. Я думаю, это всё исходит с детства, когда человек получает воспитание, образование. Когда человек улучшается в физическом плане, я думаю, его нужно также снабжать и мозгами, потому что когда он станет взрослым, сильным, и у него не будет мозгов, тогда уже у людей могут возникать проблемы. Не только себе он их будет создавать, но и окружающим тоже. Так что я считаю, что здесь дело в воспитании, образовании. До того, как обучать своих детей силе, мы должны говорить так, что эта сила не должна использоваться против слабых людей. Это не только на мне ограничивается, это всех касается, и меня в том числе.
Хабиб Нурмагомедов погостил у Майка Тайсона: кадры дня
— Как вы относитесь к тому, что лиг, которые организовывают MMA-поединки, становится очень много, и отражается ли это на качестве самого UFC?
— Если посмотреть статистику, то не много. В Америке, например, PFL, Bellator, UFC, ещё пару маленьких организаций. А у нас в постсоветском пространстве есть Fight Night, есть ACA, есть наша лига EFC, RCC, M-1, можно ещё пару назвать. Каждый год лиги проводят в среднем 7-8 турниров. Если относительно бойцов, сколько тренируется, то лиг не много. Просто я знаю по тем запросам, которые поступают в нашу лигу. У нас есть около 1000 запросов. 1000 спортсменов хочет подписаться в нашу Лигу. У нас, наверное, подписанных около 100. На каждое место по 10 претендентов. Так что, я думаю, лиг не много. И нам, честно говоря, очень тяжело этих всех принимать.
Даже посмотрите, мы здесь вчера провели 19 боёв. Я считаю, это очень много. Ну 13, 14 — это потолок. 19 боёв за вечер — это очень много. Это мы сделали из-за того, что бойцам нужно драться, им нужно выступать, им нужна площадка. Мы стараемся дать всем площадку, но нам тяжело. Другие лиги, они тоже разрываются. Я думаю, чем больше лиг, тем больше конкуренция, и тем лучше для бойцов. Чем меньше лиг, тем больше монополия. Чем больше лиг, тем лучше. Эта лига построена, чтобы дать им возможность, чтобы они, скажем грубо, вышли в люди. И как правило, бойцы, они где-то 90% и даже больше, они все нуждающиеся люди. Я думаю, что лиг мало. Нужно ещё больше.
— Какой из всех проведённых вами боёв был самым сложным для вас или самым запоминающимся?
— Я думаю, что последний бой был очень сложным. И в подготовке, и в эмоциональном плане, и в предыстории.
— Генри Сехудо сказал, что готов драться с Петром Яном, если поступит хорошая сумма. Как тебе идея такого боя?
— У него вообще другая история. Он просто хочет денег. Он говорит: "Если мне дадут нормально денег, я вернусь. А так — я был олимпийским чемпионом, я прошёл всю карьеру вольной борьбы, начиная с детства, потом пришёл в UFC и стал чемпионом в двух дивизионах. Меня как-то не мотивирует выходить и выигрывать. Спортивного интереса у меня нет. У меня интерес только к деньгам. Только если мне дадут денег, я буду драться". Вот это, что он говорил. Говорит, мне без разницы, кого мне дадут, главное, чтобы цифры были. Он по-другому мыслит. У него такое мышление.
Чтобы не пропустить самые интересные новости из мира бокса и ММА, подписывайтесь на нас в Instagram, Facebook и Twitter.
